Бабье лето для охотника

Это, пожалуй, самое благостное для охотников, любителей пошататься по лесу, время. Золотую осень любил не только Пушкин, многие охотники – созерцатели, оставив в конце сентября – начале октября болота, озёра с утками и луга с коростелями, перебираются в лес.

Дичь в это время начинает прижиматься к опушкам, что значительно упрощает её поиск. В первую очередь это, конечно же, относится к вальдшнепу, который, готовясь к отлёту на юг, кучкуется по краю леса. Места таких скоплений называют высыпками. Любителям охот с подружейной собакой предоставляется шанс нащупать такую высыпку и получить удовольствие от встречи с королев­ской дичью.
Мне всегда нравилось бродить по опушкам в середине осени. Листва к этому времени уже частично опала, что позволяет вовремя заметить выход птицы и прицельно выстрелить. Вообще каждая встреча с дичью в лесу это как выигрышный лотерейный билет.

Согласитесь, добыть вальдшнепа, рябчика, а то и тетерева — это совсем не пальба по глупым уткам, доступная любому чайнику. Кроме того, ложиться на опушках любит и русак, и выстрел по нему, при охоте самотопом, совсем не из области фантастики.
Населённая ширина опушки, в общем-­то, невелика, каких-­нибудь 10 -­15 метров, и двум охотникам под силу прочесать её практически полностью. А какие незабываемые эпизоды происходят во время прогулок по опушкам!
Однажды мой приятель у меня на глазах сделал дуплет по поднявшейся из­под ног паре птиц. К нашему удивлению, это оказались вальдшнеп и рябчик. Что они делали в одном кусте, непонятно, но, согласитесь, дуплет завидный.
А разве можно переоценить удовольствие от выстрела по ушам, выпрыгнувшего из пучка сухой травы, русака?!

Я уже много лет брожу по опушкам леса в это «золотое» время. Ценно в такой прогулочной охоте то, что она под силу охотнику в любом возрасте и физическом состоянии. Не нужно никуда торопиться, травяной покров в местах дислокации того же вальдшнепа не высок. Идёшь себе прогулочным шагом по мягкой дернине, изредка постукивая ногой по кустам и стволам поваленных деревьев, а ценность добытого трофея достаточна. Даже один подстреленный вальдшнеп или русак уже послужит предметом зависти у всяких там тривиальных утятников.

 
Взматеревшие к этому времени тетеревиные выводки также начинают жаться с кормовых полей к опушкам леса, и удачно взятый петушок будет вспоминаться не один год у бивуачного костра.

 
Конечно, наличие рабочей собаки несоизмеримо повышает шансы охотника. Она покажет, где затаилась дичь, даст время на подготовку к выстрелу и выбор наиболее благоприятной позиции для него. Но охотнику бессобачнику, тем не менее, представляется достаточно возможностей для встречи с дичью как раз ввиду ограниченности прочёсываемого пространства.

 
Площадь опушки, как я уже говорил, не велика. А уж спорта в выстреле по неожиданно появившейся добыче хоть отбавляй. Обычно вальдшнеп и вылетает, когда стрелок наклоняется, чтобы подлезть под наклонённую ветку, а заяц выскакивает в момент, когда ты начал перелезать через поваленное дерево. Ну что ж, тем почётней и желанней трофей, а в случае неудачи есть чем оправдаться и на что свалить вину. Охотнику без собаки приходится каждую секунду быть готовым к выстрелу.

 
А какие интересные встречи случаются во время таких охот­прогулок. Разве забудешь шумный взлёт старика­тетерева из куста багульника, торопливый дуплет по нему, отчаяние после, как показалось, промаха и дикий восторг после услышанного хлопка тяжёлой тушки петуха о землю. Один раз я чуть не наступил на спокойно спящего здоровенного кабана, буквально зарывшегося в ворох опавшей листвы. Не знаю, кто испугался больше, но я чуть не выпулил по нему, с перепугу, семёркой.

Встреча же, о которой я хочу поведать, помогла выяснить: кто же всё-­таки в лесу хозяин.

Денёк был солнечный, теплый. Такие не часто выпадают в конце сентября. После утиной зорьки до вечера делать было совершенно нечего, и я решил пройтись по знакомой опушке. С неё мне иногда удавалось поднять вальдшнепа­другого.
Время, в общем­то, подходило к началу высыпок. Листва в значительной степени опала, в лесу было сухо, и я с удовольствием шагал, держа ружье наготове. В глубине души теплилась надежда, а вдруг русачок подорвется из­под ног. Но время шло, а никакая дичь не спешила порадовать меня своим присутствием.
Прошёл самые, казалось бы, благодатные места, но только сойки со своим отвратительным скрежетом перелетали с ёлки на ёлку. Постепенно стал сачковать. Уже не лез в гущу кустов, а выбирал тропки почище.

 
Домой, что ли, вернуться? Вот дойду до дороги и по ней пойду на базу. Поднимаю голову и вижу лосиху, стоящую на той самой дороге, куда я шёл. Делаю несколько шагов вперёд, и корова с треком врезается в кустарник. То­то же, я Царь зверей.
В этот момент на дорогу выходит бык и встаёт боком ко мне.
— Чего встал, а ну марш отсюда! Я — Царь зверей!, — воплю я гордо. Но бычина, вместо того, чтобы убежать, поворачивается ко мне и опускает голову.
Рожищи у него здоровенные и морда какая­то бандитская. Я уже менее уверенно чувствую себя Царём зверей. Пытаясь сохранить лицо, всё же продолжаю: «Пошёл отсюда, а то вот влеплю семёркой по глазам». Лось делает несколько быстрых шагов в мою сторону.

— Мать честная, — вдруг вспоминаю я, — у них же гон, и башка у него явно повернута на соперника, то бишь на меня.
И развернувшись со всей возможной скоростью, но, соблюдая достоинство, сматываюсь прямо через кусты, уже не выбирая тропинок.
С громким треском из­под ног вырывается вальдшнеп. Бухаю по нему прямо на бегу и, конечно же, мимо.
Стоп. Лось за мной не погнался. Это не в его привычках, а вот где прячутся носатые я, кажется, определил.
Кулик вылетел буквально в паре метров от края поля. Здесь я не проходил. Двигаюсь дальше вдоль края и всего через несколько шагов сразу два вальдшнепа вырываются из середины куста, по которому я стукнул ногой в расчёте вспугнуть птицу.
Первого мажу с трёх метров, зато второй неосмотрительно вылетел на полянку, и я достал его в угон. Стало ясно, что вальдшнеп сидит очень крепко, и надо не торопясь обходить все подозрительные места.
Вот, к примеру, симпатичный уголок, выходящий на поле. Был бы вальдшнепом, сам бы там сидел. Захожу в пожухлую траву, покрывающую поляну. С самого края её подрывается вальдшнеп и летит почему­то прямо на меня. Не удержавшись, стреляю ему точно в длинный нос, который едва не касается кончика ствола.
Представляю, что от него осталось. С некоторым содроганием нагибаюсь, чтобы взять птицу и, о чудо, кулик совершенно целёхонек. Только две дробины пробили верхушку черепа. Вообще, в этот день мне удивительно везло и на дичь, и со стрельбой. Очевидно, это лось принёс удачу.

Следующий вальдшнеп так же поднялся буквально из­под ног. Опасаясь, что он скроется за ёлками, я выстрелил накоротке. Кучно прошедший заряд, начисто срезал ему голову, оставив совершенно нетронутой тушку. При попадании в корпус мне бы досталось лишь два крыла.
Судя по всему, я, благодаря лосю, все­таки нащупал высыпку. Больше десятка выстрелов я раскидал по опушке. Шесть длинноносых лесных красавцев стали моей добычей. Пора на базу, похвастаться удачей.
Прощай, лось! До встречи. Наверное, всё­таки это ты Царь местных зверей. Только постарайся не попасться мне зимой. А то поглядим, кто из нас Царь. А вам, друзья охотнички, я настоятельно рекомендую выбрать денёк попогожей и прогуляться по опушечке в бабье лето. Глядишь, какую-­ни-какую дичину и повстречаете.
Сергей ЛОСЕВ
почётный член ВОО