БЕЗ РУЖЬЯ

БЕЗ РУЖЬЯ

Я – охотник, но среди своих коллег, похоже, белая ворона. Другие ночами не спят, ждут первого дня охотничьего сезона, а я к открытию его отношусь равнодушно и даже участия в нем не принимаю.

Не люблю я первого дня охоты. Куда ни сунься – везде люди с ружьями. Пальба кругом. Перепуганные утки, носятся, будто молнии, с водоёма на водоём. А вслед им – бух-бух! По всему перелёту кононада ружейная сопровождает их.

Обычно в этот день, если с погодой повезёт, отправляюсь на рыбалку со спиннингом. На реке тоже стрельба, но только на утренней заре, а к полудню обычно затихает до вечера. Напуганные утки шкериться начинают, прячутся днями от глаз людских.

В тот день погода как по заказу была, – сухая, солнечная. Лист с осин уже сыпаться начал, шуршит под ногами. Около Ветлуги крюк и не маленький приходится делать – старицу, чуть ли не сплошняком затянутую кувшинками да другой болотной травой обходить. Прямушками до реки – рукой подать, до того берега палкой можно докинуть, но в брод не сунешься… И топко да и вода уже не та, не июльская…

И
ду налегке. Только спиннинг в руках да сумка с блеснами и котелком походным на боку. Настроение – хоть песни пой! Охотники здесь уже побывали, уткам счёт провели – гильзы стреляные по всей тропинке валяются. На этой старице птиц спозаранку, видать, разогнали и в другие места ударились. Тихо в лесу осеннем, пустынно…

И вдруг… от неожиданности даже вздрогнул! За поворотом на пеньке мужик-незнакомец сидит. Возраст солидный¸ постарше меня будет. По одежде сразу видно не охотник, не рыбак, да и на грибника не похож – ни корзины, ни ведра с собой нет. На ногах туфли, одет в обычный недорогой костюм, но незаношенный, в таком ещё и в гости ходить не зазорно. Чисто выбрит мужик, не похож на какого-нибудь забулдыгу или бродягу. Поздоровался первым – видать, человек деревенский, той ещё старой закалки. Я ответил ему кивком головы, но в разговор не вступил – на время поскупился, спешил: на реке щуки поджидают меня и глаза, наверное, уже навыворот сделали…

Через час-другой я уже сидел у костра и пил чай из веток чёрной смородины. В сумке щурёнок жабрами едва слышно хлопает. Больше спиннинговать не стал – отвёл душу и ладно. Да и под грибы в сумке место надо оставить – на подходе к старице ещё в первый путь приметил. Про незнакомца помнил, но полагал, что его больше не увижу – ушёл, наверное, пока я блеснами по воде лупил.

Но он, к удивлению моему, сидел на прежнем месте. Его будто привязали к этому пню. Заинтриговал меня мужик, и что-то даже насторожило. Подхожу и сразу ему вопросом в лоб: не пойму, мол, никак – что ты тут делаешь? Не охотник, вижу, не рыбак и на грибника не похож…

Незнакомец только усмехнулся:

Это я-то не охотник? Да я сызмалетства в лесу промышляю! Я и сейчас на охоте. Хоть и ружья с собой нет, а вот сижу, с места не схожу, а дичь в суму прибывает. Смотри: уже две утки прилетело. Третью поджидаю…

Я подумал, что про уток он загибает, лапшу мне на уши вешает, но в сумку заглянул с любопытством.

Смотри, смотри, коль не веришь!

Сомнения мои мигом рассеялись: там действительно были утки, уложенные рукой опытного охотника – головы птиц спрятаны под крыло.

Ну, что Есть добыча? – спросил он меня с улыбкой и сам же себе ответил: – Есть! А ни разу не стрелял! И ружья с собой не имеется…

Собеседник мой оказался разговорчивым. И рассказчик был неплохой, говорит, как магнитом притягивает…

Годы, говорил, дают о себе знать.

– На глаза слабоват стал, и реакция уже не та – какой из меня уже стрелок! Но охоту на уток не бросаю. Вот уже года три каждый сезон сюда прихожу, и без уток не возвращаюсь. Теперь вместо ружья – Лапка моя добытчица. Это собачка моя маленькая – спаниэлька. Как только в первый день охоты пальба здесь утихает, мы с ней сюда: наша пора настает. Пока она весь этот залив не прошарит – хоть за уши её домой не утащишь. Уток-подранков ищет, и мне приносит. А я толь сижу да в сумку складываю! Сегодня вот двух пока принесла. И снова в старицу сунулась – значит где-то ещё учуяла. Принесёт, – уверенно твёрдо проговорил дед, – она у меня собачка настырная да и чуткая очень на утку. Вот и сижу на пне пень пнём, жду…

А Лапка будто услышала, что хозяин про неё речь ведёт, тенью мелькнула в высокой траве, неторопливо подошла к моему собеседнику шумно отряхнулась, обдав нас прохладным бисером брызг и положила к его ногам большого селезня. Потом подошла ко мне, обнюхала, вильнула хвостом и вернулась к воде, – только послышались и тут же затихли тихие всплески…

– Видите? Снова домой не торопится. Придётся ещё посидеть, пождать, когда она наохотится! Она тут поплавает вдоволь, да и я как на охоте побываю – тоже душу отведу, – рассуждал он неторопливо.

Я пожал ему руку на прощание, пожелав добра, а сам

Я шёл по лесной тропинке, поглядывая по сторонам – где-то здесь средь разноцветья опавших листьев прятались грибы-подосиновики. Перед поворотом тропинки обернулся, мой новый знакомый сидел на том же пне и махнул мне рукой. Я ему дружелюбно ответил взаимностью… Под ногами моими захрустело. То был плотный ядрёный подосиновик. А впереди показались ещё и ещё…

Алексей АКИШИН