МОЯ ЗНАКОМАЯ ЩУКА

Где-то читал, что не столь уж крупная щука утащила у рыболова сачёк. И, признаться, не верил в возможное. Однако нечто схожее, словно в назидание, случилось у самого.
Было это два года назад в сентябре. Рыбачил мормышкой в отвес на Оке километрах в двух от с. Дмитриевые Горы. Точнее, спускался к селу вдоль яра со стороны Санчурского затона. Был солнечный вечер и полнейший штиль. Метрах в трёхстах следом за мной сплавлялись двое пареньков, и тоже впустую дёргали бортовыми удочками. Штиль был полный не только относительно погоды, но и относительно поклёвок. За полдня заудил лишь пару окуней грамм по триста-четыреста.
В тот день это была последняя тонь. Солнце давно уже скрылось за берегом и неярким золотистым цветом освещало лишь вершины кустарника на другой стороне реки. Надежды не было никакой, и до местечка называемого «Ястребкой», где находился лодочный причал, оставалось недалеко. Проплыл уже и подводный коряжник, и «канавку», известную лишь местным рыбакам, и цепочку ям с перепадами глубин до двух с половиной метров. Предстояло ещё пройти лишь небольшую низинку, на которой, как правило, никогда ничего не брало.
Я хотел уже было сматывать удочку, как вдруг услышал лёгкий щелчок. Как положено, дал полторы секунды «на заглот», и – резкий рывок удилищем вверх! В тот же миг почувствовал «зацеп» и весьма приличные толчки на глубине. Сомнений не оставалось, была небольшая щучка в пределах до килограмма.
Сунул её в мешок, имевшийся в рюкзаке, и, развернув лодку, по-быстрому возвратился метров на пятьдесят назад.
Вторая поклёвка была похожа на слабый «задев» за дно. Но стоило в тот момент чуть сдать удилищем вниз, как сразу же последовал удар, и вновь послышались достаточно тяжёлые толчки на другом конце лески. И эта щучка была примерно тех же размеров. Встав в лодке, я взял её также «на вброс» без сачка, благо леска была почти ноль-пять.
Это было уже веселее! По крайней мере домой теперь возвращался не пустой. Солнце зашло, и под берегом стало довольно сумрачно. Не теряя времени, я вновь погрёб назад на прежнюю исходную в надежде на то, что «раз уж две штуки попали, должна быть третья»… И действительно, снова где-то у центра низины поклёвка была столь осторожной, что я скорее увидел её по ослабленной леске, нежели почувствовал в руке! Подсечка наотмаш, и – чуть было удочка не вырвалась из рук! Сразу же стало ясно, что подцепилось нечто нерядовое. Даже пришлось спустить с катушки несколько метров лески, чтобы пога-сить главный нажим. Все остальное теперь было «делом техники». Давая рыбе «погулять», я уже понимал, что имею дело со щукой килограммов на пять. Но мормышка была с поводком!.. Леска, правда, несколько тонковата. Ну, да «не в первый раз».
Пареньки заметно приблизились. Они, несомненно, видели, что взял пару штук и держал нечто крупное. Оба пристально наблюдали за мной.
Спустя минуты полторы рыба стала подниматься вверх. Отбросив удочку к носу лодки, я терпеливо вытравливал леску. Временами рыба снова уходила вглубь и приходилось отпускать леску, тормозя её пальцами. Всё было чётко, всё было в норме. Теперь нужно было ждать «свечку» щуки, что и случилось метрах в пяти от борта. Я увидел, что мормышка с жёлтым твистером находилась сбоку на губе. Значит, обрезать леску выше поводка она не могла, и это было удачно. «Улькнув» с открытой пастью под воду, рыба снова ушла чуть не до дна, но вскоре вновь всплыла. К моему удивлению, я вдруг увидел её вплотную с бортом и был озадачен величиной. Она показалась мне более крупной, чем полагал. Но мой телескопический, купленный по случаю в Санкт-Петербурге, подсачек был давно уже под рукой. Неторопливо, без суеты я нахлобучил его ей на морду, кольцом надавил на шею, чтобы ныряла в него, и где-то уже под брюхом стал выжимать сачёк на изворот. «Всё, это моя!» – мелькнуло в голове.
Но вот когда, как оказалось, была та самая ситуация, при которой следует запомнить впредь: «Не поякнись до времени!»
У сачка вдруг развязалась сума. Щука прошла сквозь него, протащив за собой леску, и опять умчалась в глубину. Никчёмный теперь подсачек я тоже отбросил к носу лодки, чтобы не мешался, и снова схватился за леску. Минуту спустя щука вновь терпеливо стояла около борта. Вариант был единственный: взять либо за глаза, либо схватить за шкирку. Но, примерившись, вдруг обнаружил, что моей пятерни не хватает. То есть, щука была не меньше семи-восьми килограммов! Оставалось последнее: подольше помучить рыбу, при этом надеть перчатку, в чём обычно грёб веслами, и с силой прижать её левой рукой «за жабру» к бортовой доске. Дело в том, что у щуки под жабрами острые, будто бритвы, пластины, и можно пораниться. Раза четыре мне приходилось брать щук подобным способом, и раза три удалось.
Я снова дал рыбе «поплавать» и надел перчатку. Вновь подвёл свою серую крокодилицу к борту лодки, приблизился ладонью к жабре…
Не тут-то было! Щука тотчас же вырвалась, ударив в воде хвостом, и, будто торпеда, неудержимо помчалась в осенней, словно стекло, воде в темноватую глубину. От неожиданности я даже растерялся, и леска выскочила из рук. А ещё через пару секунд пришлось увидеть, как мой подсачек, а заодно и удочка «перемахнули» через борт и исчезли следом за ней. Похоже, всё-таки, в этой рыбине было не менее девяти килограммов.
– Эх, дядь, как вам, наверное, обидно! – услышал я голос одного из пареньков. – Ведь даже погладили! Вам нужно было нас подождать. У нас и багорик, и острога есть!..
На следующий день на Санчурском яру, невдалеке от Ястребки, плавали аж четыре лодки. Первый, кто приблизился ко мне, оказался мой давний знакомый Роберт. И то что сразу же прозвучало от него после приветствия, были слова: «Вчера где-то в этих местах у какого-то лоха почти пудовая щука сачёк с удочкой утащила. Два наших пацана своими глазами видели. Были рядом, помощь предлагали. И багорик, и острогу хотели подать. А тот отказался, и к борту надумал прижать. Да разве такую лошадь рукой удержишь!..
Но самым любопытным в этой истории оказалось то, что месяц спустя тот же Роберт, рыбача на обрывах неподалёку от «коряг», буквально в нескольких метрах от берега поднял блесной за леску и удочку, и сачёк. Крючок мормышки поржавел и был сломан. Известно, что рыба без пищи может обходиться более двух месяцев. Похоже, моя знакомая щука осталась жива.

Журнал ВОО Охотник