На диком Севере

1.
Весна Вологодская

В этом сезоне майский охотничий вояж нашей команды обещал быть длинным и захватывающе интересным. Судите сами. Первые восемь дней мы охотимся в Вологодской тайге на глухариных токах, стоим в мелятнике на вальдшнепиной тяге и караулим селезней с подсадными утками в разливах реки. А к 11 числу нас уже ждёт северная тундра и побережье Баренцева моря, где уже начал кучковаться прибывающий с юга пролётный гусь.

В состав первой экспедиции, как и в прошлом году, входит теперь уже чемпион мира по боксу в полутяжёлом весе Григорий Дрозд. После победы над обладателем мирового пояса поляком Владарчиком и добычи в прошлом весеннем сезоне глухаря у Гриши осталась только две мечты — взять на тяге своего первого вальдшнепа и поохотиться с подсадной уткой на селезня.

В первый же вечер мы с Валерием Маренковым отправляемся на давно знакомые глухариные тока, Григорий на нашу лучшую вальдшнепиную полянку (оставив тока и подсадную на потом), а остальные собирают складные шалаши и выбрасывают по берегу реки подсадных уток. Ну, начали.

Мы, с местным проводником Володей сидим на вечернем подслухе. На моём любимом току «Болото» всё по-прежнему. Петухи с хлопаньем крыльев прилетают на ток и рассаживаются по сосенкам. Мы намечаем трёх крайних для утренней охоты и идём к кострищу, чтобы возле огонька провести короткую майскую ночь.

Казалось бы, проблем не должно быть и успех этой знакомой охоты обеспечен. Но охота тем и интересна, что непредсказуема. Утром, подойдя к месту посадки токовиков и услышав песню, обнаруживаем, что расселись глухари крайне неудачно для нас. Двое дальних петухов активно токуют, а ближний к нам, видимо молодой, только щёлкает клювом, а петь не хочет.

Сделав несколько шагов в сторону токовиков, мы непременно спугнем «щелкуна» и стронем токующих птиц. Ситуация патовая, время идёт, а ближний глухарь продолжает издеваться, не давая мне хода. Наконец, Володе это надоедает, и хотя ещё темновато, он показывает, чтобы я бил «щелкуна».

Без песни стрелять не хочется, поскольку классикой такую охоту никак не назовёшь, да и видно ещё плохо. Но команда получена, и я бью в тёмное пятно на сосне, уверенный, что это и есть глухарь.

Результат потрясающий и никак не укладывающийся в понятие «удачная охота». От выстрела срываются все три петуха, в том числе и моё пятно, которое оказалось вовсе и не глухарём. Наряду с досадой чувствую и некоторое облегчение: возьму завтра, как положено, под песню.

В лагере докладываем об успехах. Валера с глухарём, Гриша с первым вальдшнепом, фотограф со снимками, группа любителей охоты с подсадными — с несколькими кряковыми и чирковыми селезнями, я — с увлекательным рассказом о своём лихом выстреле.

Назавтра иду на вальдшнепа (как же без тяги), а следующим вечером мы снова на току. Наше певческое трио с одним фальшивым голосом на месте, значит, вторая попытка состоится.

Утром, ещё в темноте, искусно обойдя щелкуна (как же не похвастаться), подпрыгиваю к среднему, сидящему на макушке небольшой сосёнки, и чисто забираю его. Исключительно ради лихачества подскакиваю ко второму и метров с десяти думаю запустить в него гнилушкой, но Володя не дает — надо и о других подумать.

Хотя глухарей на этом (как и на других) току много, но этот уже отслеженный и кому-нибудь из нашей компании будет проще его добыть, если сейчас не спугнуть.

Но назавтра случилось то, чего мы все не зря опасались. Весна в этом году пришла ранняя, охоту открыли поздно, лист на берёзе вырос с «пятак», и по всем проверенным столетиями канонам глухари перестали не только петь, но и даже вылетать на ток. Так что всем пришлось сосредоточиться на селезнях и вальдшнепах.

Однако физически лучше всех подготовленный боксер Григорий с молодым напарником Романом и проводником всё равно идут на дальний, находящийся в глубине болот, тетеревиный ток. Но их труды пропадают даром. Ток, за дальностью малопосещаемый, а построенный несколько лет назад шалаш оказывается полностью развалившимся. Ребята на глазах у изумленных тетеревов пытаются из остатков соорудить хоть какое-то укрытие. Однако такой наглости не выдерживают даже непуганые петухи, и на выстрел категорически отказываются подлетать. Ну, хоть прогулялись, ноги размяли. Тем не менее, вальдшнепы по вечерам продолжают хоркать, на утрянках селезни исправно (парами и тройками) плюхаются к подсадным, и охота продолжается.

Так проходит неделя и нам с Валерой пора собираться, поскольку скоро встреча в Архангельске с другой охотничьей командой, дальше в вертолёт и путь на полуостров «Канин» к Белому и Баренцеву морю.

2.
В небе тундры — «бубновые»

Наш путь — в тундру, расположенную между Баренцевым и Белым морями. Полдня на автомобиле, и мы совмест­но с экипажем присоединившейся к нам в Вологде машины останавливаемся в гостинице, где предварительно заказаны номера.

К утру подтягиваются остальные члены экспедиции, прилетевшие самолетом прямо из Москвы. С половиной команды мы не знакомы, но быстро сходимся, поскольку люди оказались на редкость приятными и коммуникабельными. Короткие сборы — и на аэродром, где ждёт небольшой красно-белый самолёт.

До городка Мезень мы летим самолётом, а дальше к побережью нас доставит вертолёт МИ-8. Достаточно длительное путешествие оказалось вполне комфортным, а мне лично больше всего понравился вертолёт (летел на нём первый раз в жизни). Довольно сильно шумел винт над головой, но зато виды тайги, постепенно переходящей в тундру, стайки гусей над ней, извилистые речки просто приковывали взгляд к иллюминатору. Наконец, опытные пилоты мягко сажают машину в тундру к одинокому домику, сильно напоминающему сарай. Однако внутри всё оказывается чинно и благородно. Комната для отдыха (одна на всех) со сколоченными из досок двухярусными нарами, столовая, кухонька, туалет и даже небольшая банька. С точки зрения охотника-странника очень даже прилично.

Хозяин всех этих угодий Алексей, встретивший нас в аэропорту и прилетевший с нами, рассказывает о перспективах охоты. Как всегда, всё зависит от ветра, который должен подуть в нужную сторону. Естественно, при нашем прилёте он дует не туда куда надо. А вот когда он задует с юга, неимоверные стаи гусей двинут на нас из тундры и придется посылать вертолёт за дополнительными патронами. Но и пока, при северном ветре, местный гусь болтается от моря к тундре, охота на него, хоть и трудная, но интересная. Тем более что норма отстрела 20 голов на ствол весьма впечатляет и обнадёживает.

Гусиный гогот, раздающийся снаружи, тревожит душу охотника, и первая тройка самых нетерпеливых искателей удачи, сев на «болотоход», отправляется к скрадкам. Пешком просто не перейти многочисленные речушки и ручьи.

Ехать чуть больше километра. На месте выясняется, что скрадков, в обычном понимании этого сооружения, просто нет. Как объяснил наш егерь Михаил, любое изменение ландшафта чётко фиксируется гусем, и даже маскировочная сеть выдает засаду. Поэтому лучше просто прятаться (или делать вид, что спрятался) в расселинах, проделанных талой водой в вечной мерзлоте.

В первый вечер так и поступаем. Вездеход отправляется за следующей тройкой охотников, а мы с Валерой, «оглядемшись», обустраиваем место.

Первым делом отбрасываем уже установленные помятые чучела. Оставили только пяток самых приличных. Знаем мы этих «непуганых» гусей, от которых не надо прятаться. Весенний гусь он и в Африке, и в тундре гусь, и всякое повидал за два долгих перелёта на зимовку и обратно. Именно поэтому к расселинам, где собираемся устроиться, добавляем маскировочку из ближнего кустарника и камуфлируем лица специальной черно-зелёной мазью. Так-то лучше. Теперь ждём.

Как рассказал Миша, до обеда гусь, во время отлива, кормится в береговой морской зоне, собирая на песчаных косах мелких рачков, устриц и тину. В это время только случайные парочки хаотично болтаются с одним им ведомой целью. А вот с двух часов, когда начинается прилив, поджатый водой гусь тянет в тундру. Здесь-то мы и будем его ждать.

Видим, как слева и справа по гряде устраиваются ещё две пары охотников, а вот гуся пока нет. Неожиданно сзади, откуда не ждали, вымахивает пара, чуть не чертя крыльями по ягелю. Естественно, ружья мы даже не успеваем схватить. Но ведь они должны лететь с моря, и что это был за несанкционированный налёт!? Случайность? Нет. И следующая четвёрка тычется нам в спины, нарушая тем самым всю стратегию: скрадки-то развёрнуты на фронтальные налёты, а удары с тыла застают врасплох.

В этом-то и оказалась сложность охоты на местного, всё повидавшего гуся, налёты которого непредсказуемы. Зато когда задует нужный южный ветер… ну, а дальше вы знаете. А пока приходится разделить внимание и смотреть в разные стороны. Дело идёт лучше, очередной табунок мы встречаем во всеоружии, но и эта встреча заканчивается полным провалом. Дело в том, что на «дворе» минус два градуса при сильнейшем «неправильном» ветре, и мы напялили на себя всё, что можно было надеть. При такой «спортивной» экипировке о правильной вскидке можно забыть.

И что делать? Забыть о мало-мальски прицельной стрельбе или, раздевшись, замерзнуть? Решаем, что заболеть раньше времени совсем ни к чему. Тем не менее, шесть штук на двоих к концу дня всё-таки удается подвалить.

У ребят слева и справа — по паре-тройке. Гусь почти весь кольценос-гуменник, которого тут же окрестили «бубновым» (так в фильме «В бой идут одни “старики”» называли немецких асов), и только пара белощёких казарок. Белолобого пока совсем не видно.

Утром дует всё тот же неправильный холодный северный ветер, все собираются по-взрослому, и если вчера под «коммандос» были раскрашены только мы с Валерой, то сегодня остальные члены команды выстраиваются в очередь к стилисту на макияж.

Опять разъезжаемся парами по своим старым засидкам, подправляем их и, упорядочив снаряжение, ждем редких гостей. Наша главная задача добыть хотя бы несколько гусей, чтобы выставить натуральный парк чучел-обманок.

Со сменой экипировки стрельба идёт лучше и уже через час пяток птиц, усаженных, как положено, с рогульками под голову, выглядят вполне привлекательно.

Часам к трём с моря потянули косяки согнанного приливом гуся. Мы готовы к встрече, и чучельный парк удваивается. Однако несогласованность налицо — мы с Валерой часто стреляем в одну и ту же птицу. Чётко договариваемся, что головную бью только я, и из следующего табунка вываливаются уже четыре «бубновых». Так-то лучше.

У соседей дела похуже. Это и понятно, — гусятники они начинающие. Но ребята они настырные, один из них маскируется неподалеку от нашей засидки и внимательно наблюдает за всеми нашими манипуляциями.

Вечером мы подвергаемся тщательному допросу, и пытливые напарники выведывают все тонкости охоты на гуся. Мы только рады помочь и с удовольствием рассказываем о том, как надо прятаться при налёте, на какую дистанцию напускать заходящих птиц, как рассаживать битых для привлечения дикарей, какой сигнал подавать духовым манком, как дей­ствовать при налётах с разных направлений.

Результат проявляется на следующее же утро. Со стороны мы всё чаще видим, как после выстрелов соседей вываливаются из налетающих табунков битые гусаки.

А на последнее перед отлётом охотничье утро ОН ЗАДУЛ. Задул тот самый южный ветер, который нам обе­щали и который мы так долго ждали. Тот самый ветер, при котором, по выражению Ефима Пермитина: «Гусь валит, как мошкара». Погода резко скакнула на хороший плюс, выглянуло солнце, можно было раздеться до спортивно-стрелковой формы и стрелять уже совсем прицельно.

Я с одним из Андреев остаюсь в нашей старой засидке, а Валера едет дальше, обустраивать новые скрадки. Мой Андрей — твёрдый стендовик, с которым мы и познакомились на площадке круглого стенда, так что за него я спокоен. К тому же он дважды охотился здесь в прошлом году весной и осенью.

После первых же выстрелов выясняется, что наша пара очень хорошо дополняет друг друга. У нас две задачи: первая тактическая — быстро настрелять птиц на «чучела», а вторая стратегическая — обстрелять вновь сбитую пару конкурентов под командой Валеры. Здесь интерес чисто спортивный. Главное, стрелять аккуратно, поскольку тундра неровная, вся в овражках и промоинах, и найти далеко утянувшего подранка довольно трудно. И время тратится, и идущий по открытому месту за подбоем охотник отпугивает налёты.

К тому же с одной стороны нас отсекает глубокая речушка, и упавший за неё подранок чаще всего уходит, поскольку добойным выстрелом его не достать. А просто губить птицу — негоже. Да и за чистым подстрелом так же надо бегать, чтобы он, лежащий кверху пузом, не демаскировал засаду.

Подошла и белощёкая казарка, кстати, с этого сезона разрешённая к отстрелу по всей России. Выбив из одной четвёрки пару, мы неожиданно обнаружили, что один гусь белолобый, а второй гуменник. Позже, по­звонив старейшему гусятнику и автору нашего журнала Василию Николаевичу Тихонову, я выяснил причину столь казалось бы необъяснимой компании. Оказывается, на пролёте гуси идут каждый со своим видом, а в тундре цель их полёта — поиск кормового места. Поскольку белолобые и гуменники обитают и гнездятся рядом, то и летать они могут одной компанией. Как-то так.

Отсюда, вытекает ещё одна тонкость местной, тундровой охоты. Наш чучельный парк мы больше не пополняем, и полтора десятка птиц исправно привлекают идущие стороной пары и табунки. Битых гусей мы просто прятали под гряду.

Валера же, логично рассудив по принципу — «чем больше, тем лучше», выставил на приманки в два раза больше голов. И случилось странное — «чучела» начали отпугивать заходящие подлёты. Ему пришлось сократить подманивающую стаю до тех же полутора десятков.

И это объяснил Василий Николаевич: в тундре гусям просто нет смысла сбиваться в большие табуны, они закончили перелёт, сейчас они просто ищут кормовое место. А увидев «за столом» большую компанию, птицы решают искать другую столовую.

Мы и сами обратили внимание на то, что в небе просто не видно крупных стай. Максимальный и редкий налёт состоял из десятка голов, а на обычный подлёт приходилось всего от двух до пяти голов.

Пока конкурирующий тандем манипулировал с чучелами, нам удалось вырваться вперёд и к середине дня мы вели в счёте. Перекусываем бутербродами и готовимся встретить свежие заходы. А их-то и нет. Соседей слева и справа это не касается, они-то как раз продолжают стрелять, и мы видим, как битые гуси у них регулярно падают. У нас же какая-то необъяснимая пауза. Сразу находим виноватых, тех же соседей, которые, как нам кажется, отрезают «наши» табунки. Наше лидерство под угрозой. Забегая вперёд, скажу, что мы так и продули состязания четвёртого дня, и всё из-за этой необъяснимой двухчасовой паузы.

Но вот у всех нормы отстреляны, мы порядком устали стрелять. При таком количестве птицы азарт в конце концов затихает. Собираемся вместе, отставляем ружья, достаём бутерброды и просто любуемся на пролетающих над головами гусей и лебедей.

Вечером прощальный ужин, делимся впечатлениями и фотографируемся на память, благо белые ночи позволяют это делать когда угодно. Утром прибывает наш винтокрылый геликоптер, на котором мы и отправляемся прямо в Архангельск, по пути подзаправившись в аэропорту Мезени. Ещё раз любуемся в иллюминаторы, уже с некоторой тоской, уходящей тундрой и щёлкаем напоследок фотоаппаратами. Даст Бог, свидимся. В Архангельске тепло прощаемся с ребятами и дальше в Москву, кто самолётом, а кто, как и мы, наматывать тысячу с хорошим гаком километ­ров на колёса.

Сергей ЛОСЕВ