Новогодний подарок

Бывая на охоте, я всякий раз не прохожу мимо этой заброшенной теперь уже деревни, в которой в окружении густого кустарника стоят ещё несколько домов – без оконных стёкол и даже рам. И только одна изба всё ещё пыжится и издали вообще кажется жилой: печная труба над серой тесовой крышей, ласточкино гнездо-мячик под князьком и рамы в оконных проёмах. Правда, тоже без стёкол, выцветшие. Подходя ближе к этому дому, кажется, вновь ощущаю знакомый всем охотникам запах…

Дело было так. За день-два до новогодних праздников мой дед Илларион Архипович получает посылку из Красноуральска. Приятно, конечно, что сын со снохой не забывают. На радостях он зятя своего спозаранку позвал и тут же на почту спровадил, даже духу не дал перевести. Тот скор на ногу – мухой слетал в деревню соседнюю, получил и принёс посылку. Распечатали её – разложили всё на столе, будто на прилавок базарный. Письмо, вложенное поверх всего прочего, читают. Зять, повернувшись к свету, листком шелестит, вслух по слогам с каракулями разбирается. Дед, переполненный гордостью, сидел рядом за столом и, подперев голову рукою, смотрел куда-то в потолок и внимательно слушал зятя. А в письме, хоть и не ахти разборчиво, было расписано, как по полочкам разложено, что там в посылке и кому. Отцу, мол, бутылка коньяку – пусть сам попробует и гостей угостит, матери – платок да отрез на юбку – пусть носит не жалеет, племянникам-сорванцам – крючки рыболовные… А зятю баночку кофейную отдадите. Он, дескать, знает, что с ней делать…

Всё разобрали, как было написано. Дед с зятем за коньяк сразу принялись. Чего, мол, до праздника ждать – попробовать надо, а то и перед гостями опозориться можно, особенно, если он хуже самогонки деревенской окажется. Бутылку опорожнили и сидят за столом осоловевшие. Бабушка платок на скорую руку примерила, ткань хозяйским взглядом окинула – красива и, похоже, прочная очень. Она около печки русской возилась. Дотапливала и чугунки да плошки готовила в неё ставить.

Тут дед и говорит зятю, мой коньяк выпили – давай твоим подарком займёмся, посмотрим, какой сулемы он тебе прислал? Зять прищурился, пробежался по банке глазами сверху донизу. Это, молвит, кофе растворимое, которого у нас днём с огнём не сыскать, и мы первые, стало быть, среди наших деревенских пробу снимать будем. Налили кипятка из самовара, по ложке, как на этикетке указано, на стакан положили. Размешали, сахару добавили, пробуют. И оба понять не могут, глаза друг на друга пялят: что это за кофе такое? Ни вкуса, ни запаха, а только на зубах хрустит, будто песок речной или пыль кирпичная. Позвали бабушку. Она попробовала, плечами передёрнула, а вообще-то говорит, где-то я слыхивала, что кофей варить надо, а не только кипятком заливать.

Мужики быстрёхонько сообразили. Оба стакана опрокинули в кастрюльку и на огонь поставили. И сидят около шипящей змеёй керосинки и ложками мешают, чтобы кофе через верх не попёрло или на дне посудины не пригорело. Варили минут десять, чтобы надёжно все было. Стали пробовать – одно и тоже получилось. Безвкусица какая-то да и только!

Зять даже глотка не сделал, дед с опаской ложкой столовой для пробы зачерпнул и тут же всё выплюнул, моршится, будто отравы какой хлебанул. Это, мол, подшутил Николай и нам шлаку уральского прислал. Видать, чем-то я ему не угодил – к такому выводу зять пришёл. И вообще пригрозился даже отомстить, я, говорит, в ответ ему вместо грибов сушёных коры берёзовой в Красноуральск пришлю! Пусть, дескать, тоже поразбирается да голову поломает… А то, вишь, умного из себя строит!

Хватает он банку и поверх чугунков да плошек в печку бросает: а ну, мол, его с подарком – только в печке такому и место! Едва к столу подошёл, в доме так грохнуло, что оба мужика со стульев слетели.
Оказалось, что зять, мало-помалу охотой промышлявший, родственнику своему красноуральскому давным-давно пороху заказывал. Николай, видать, вспомнил его просьбу и пусть и запоздало, но выполнил. А в письме не написал, что там в этой банке кофейной находится, очевидно, побоялся или на догадливость зятя понадеялся.

Бабушка Анна Григорьевна в этот момент у соседки сидела. А когда вернулась, сообразить долго не могла — что в избе творится. В доме чад столбом, будто в бане, чёрной. Мужики босые, штаны до колена закатаны, чёрные будто негры и на кухне со стены кашу да картошку соскабливают. Черепки от плошек да чугунков кучкой на полу сложены.

Два дня мужики избу в порядок приводили. Сами едва-едва отмылись и на людей к Новому году похожи стали. Но об этом случае они никому не рассказывали, а уж гостям красноуральским – тем более. Ведь самих бы на смех подняли…

Автор:  Алексей АКИШИН
Костромская обл., с. Павино
Журнал ” Охотник”