Охота на водоплавающую дичь. Перепела Егорлыка и утки “Лимана”

Со дня открытия охоты на степную дичь, в начале августа и весь сентябрь я вместе со своим русским охотничьим спаниелем Диком ездил на перепела на поля между Ставропольским каналом и рекой Егорлык. Вдоль канала перепела было немного, но на первых порах это меня устраивало. Однако с каждым последующим выездом дичи становилось всё меньше и меньше, хотя кроме перепела на этих полях каждый раз моя собачка поднимала стайку – две, а то и три, серых куропаток от десяти до двадцати голов. Встречались и зайчики, а в прилегающих лесопосадках – фазаны. Куропаток я не стрелял, поскольку охота на них ещё не открывалась.

Очередная поездка к каналу оказалась безрезультатной. Я поговорил с председателем коллектива военных охотников и егерем в одном лице – Виктором Михайловичем Корневым, проживающим на хуторе Садовый. Он уверил, что знает места, где много перепела.
– Если ничего не получается у канала, приезжай ко мне, – предложил он.
Рано утром Виктор Михайлович ожидал у ворот своего дома. Без лишних слов он вскочил на своего «стального коня» – мотоцикл с коляской – на ходу бросив: «За мной!», и мы поспешили в поля, где, по его словам, обитал перепел.

Поля располагались сразу за хутором, у одного из них мы остановились. Короткий вводный инструктаж Виктора Михайловича, где мне лучше охотиться, и вот я наперевес с ружьём, и мой четвероногий друг в поисках желанной дичи.
Вначале решил пройти от края в глубину поля по участку, заросшему сухой травой. Прошагал метров сто, и, как это практически всегда бывает на охоте – ожидаемо-неожиданно из-под ног у меня взлетают поочерёдно один за другим два перепела. Пока я соображал, что произошло, а затем выцеливал птицу, она оказалась уже за пределами досягаемости выстрела, и мой дуплет вдогонку оказался безрезультатным, да и был он уже бессмысленным.

Услышав выстрелы, собака заметалась, не понимая в чём дело, ведь не она подняла птиц.
– Всё, дружок, прозевал, улетели птички, – сказал я, подозвав к себе собаку и указав ей новое направление поиска. Собака стала активно работать челноком, периодически останавливаясь и поглядывая на меня, очевидно чувствуя себя виноватой.
Наконец-то я увидел, как Дик обнаружил птицу и пытается сдвинуть её с места. Я тут же остановился и приготовился к стрельбе. Дик сделал резкий рывок вправо, и метрах в десяти от меня один за другим поднялись пять перепелов. Один из них направился прямо ко мне. Я хладнокровно пропустил его за спину, развернулся и первым же выстрелом сбил.

В дальнейшем стал прочёсывать поле, густо заросшее амброзией. Добыл ещё четырех перепелов, не без помощи собаки. И всё. Солнце начало припекать, перепел перестал взлетать. Преследование убегающего в траве перепела, ни к чему хорошему не привело: собака потеряла интерес к поиску – она надышалась пыльцы амброзии, постоянно чихала и оттого сбивалась со следа. Охоту пришлось завершить.

Через три дня я вновь приехал на это место. День выдался пасмурным, ветреным. Опуская все подробности той охоты, скажу только, что поохотились мы неплохо. Перепела было много, сидел он кучно, и если бы не наступившая усталость, то можно было уверенно отстрелять положенную норму.
Следует сказать, что обилием дичи окрестности хутора Садовый обязаны во многом председателю коллектива военных охотников Виктору Михайловичу и его товарищам.

Виктор Михайлович с женой Валентиной в этом хуторе поселился в начале семидесятых годов прошлого столетия. Растил детей, работал в совхозе, а позже в крестьянско-фермерском хозяйстве до пенсии, но и оформив пенсию, продолжал трудиться. Здесь же вступил в ряды военных охотников, стал егерем. Организовал из местных охотников первичный коллектив, возглавил его и руководит до сих пор. Натура у него беспокойная, услышит выстрел в угодьях, тут же садиться на мотоцикл – и в поле. Охрана охотничьих угодий для него дело наиважнейшее, а всё остальное, даже домашние дела, можно оставить на потом.
– Если выбьют дичь,– резонно говорит он, – не на кого будет охотиться.
А чужаки, браконьеры, особенно из краевого центра, иногда наведываются. Встречаются и те, кто не имеет никаких разрешительных документов, и стреляет во всё подряд. Для них не важно, открыта охота или нет. Одним словом, проблем они доставляют немало. Приходиться выдворять их и по-хорошему, а иногда и по-плохому. Поэтому егерь всегда начеку.

Вот и сейчас, я планировал сделать ещё один круг и завершить охоту, когда подъехал Виктор Михайлович.
– Слышу, стреляют, думаю, дай-ка я поеду, посмотрю, не уток ли бьют на «лимане». Въехал на гору, смотрю, а это ты тут перепёлок считаешь.
– Молодец, охрана угодий, как говорится, в надёжных руках, не удержался я от комплимента.
– А как же иначе? Если не смотреть, всё выбьют, ничего не останется. Я же тебя, Владимирович, просил, если соберёшься ехать на перепела – позвони, и я бы сейчас не беспокоился, и с тобой рядом походил бы с ружьишком.
– Постараюсь в следующий раз ошибку исправить – виновато ответил я.
Следующего раза пришлось ожидать ровно неделю. Тут уж я позвонил Виктору Михайловичу, и мы договорились, что приеду с ночёвкой, чтобы побывать на вечерней и утренней охоте. Моё предложение было воспринято с удовлетворением. Не желая обременять хозяина, я предупредил, что ночевать останусь в поле.
– Никакого поля, что у меня негде переночевать? – возразил он. – Обижаешь, Владимирович!
Пришлось согласиться.

Собрав все свои охотничьи пожитки, сложил их в машину, посадил в багажник собаку, и после обеда, а это была пятница, поехал на хутор.
Как только моя машина подошла ко двору Виктора Михайловича, он тут же открыл калитку, словно давно ждал меня.
Мы, как всегда, по-товарищески обнялись. После дружеских рукопожатий, я доложил ему о своих планах. Он рассказал о своих. Скорректировали наши действия.
– Но в первую очередь, пообедаем, и никаких отговорок, – упредил он мой отказ. – Валентина приготовила борщ, так что пока не оценишь её борщеца, никуда не поедешь.
Отведав вкусного борща, а на десерт выпив кружку компота вприкуску с пышными – только что из печи – пирожками, которые приготовила дочь Виктора Михайловича Светлана, я выехал за хутор поохотиться на горлиц. Там, по словам егеря, они собираются и перелетают с крыши зернотока в расположенную рядом лесопосадку. Пока я займусь горлицами, он завершит свои дела, и потом мы вместе поедем охотиться на перепела.

Михайлович оказался прав, горлиц в этот день было много, за полчаса охоты я успел отстрелять семь голов. Посчитав, что этого вполне достаточно, я вернулся в хутор.
Вечерняя охота на перепела, надо сказать сразу, у нас с Виктором Михайловичем, не удалась. Стреляли мы много, а в ягдташе оказалось всего по два перепела.
Возвращаясь на хутор, заехали на «лиман», – так местные жители называют пруд, образовавшийся естественным путём в низине между холмами. Выше за ними, до самого Егорлыка, раскинулись, те самые поля, где мы охотились на перепела. «Лиман» за последние два месяца сильно обмелел, и местные охотники с нетерпением ждали дождей, а они проходили как-то стороной.
Водоём этот замкнутый, пополнить его могут только дожди. С одного края у «лимана» берег обрывистый, а с трёх сторон пологий. Дно илистое, богатое различными червячками и жучками, сюда по вечерам слетаются утки и кормятся, в том числе и зернофуражом, который привозит Виктор Михайлович и Валентина, Зерно они высыпают прямо в воду и утки, прилетая сюда вечерами, поглощают его с большим удовольствием.

Вот и на этот раз мы заехали на одну из вершин холма расположенного со стороны хутора. Начинало темнеть, на поверхности «лимана», недалеко от камышей, плавали пять уток, их можно было ещё разглядеть. Но темнело быстро, и вскоре рассмотреть, что происходило на водоёме, стало невозможно. Виктор Михайлович достал бинокль.

– Вот, дело другое, утка полетела. Возьми, Владимирович, посмотри, – протянул он мне бинокль.
В бинокль действительно можно было разглядеть, как к тем уткам, что сидели, добавилось ещё с десяток птиц. И пока я их считал, подтянулись и другие. В течение пятнадцати – двадцати минут их слетелось уже более полусотни. В основном это были крупные утки. Но среди них выделялись парочками мелкие чирки, которых трудно спутать с другими видами.

На этом пруду мне уже приходилось охотиться. Лет пятнадцать назад приезжали мы сюда несколько раз с Александром Евдокимовичем Шаверневым, и практически всегда мы возвращались с добычей.
Теперь же ситуация была другой. До открытия охоты на водоплавающую дичь оставалось всего две недели, и если не будет дождей, «лиман» обмелеет полностью, утки отсюда улетят, и тогда всё – прощай охота.
Но, надежда ещё оставалась, по прогнозу погоды, в ближайшие дни в нашем регионе обещали дожди.

На следующий день охота на перепела, оказалась настолько удачной, что я и не мог ожидать. За неполный час охоты, я отстрелял свою норму перепёлок и вернулся на хутор. Там женщины Виктора Михайловича дружно помогли обработать дичь, и уже после завтрака, от которого трудно было отказаться, я уехал домой.

Вернувшись в город, я постоянно звонил Виктору Михайловичу, и интересовался, как там их «лиман». За десять дней до открытия охоты на уток в городе пошли дожди, я радовался, но оказалось, что и на этот раз дожди обошли хутор и «лиман» стороной. И только спустя два дня я получил радостную весть, что наконец-то и у них пошёл дождь.

И вот тот долгожданный день, когда открылась охота на водоплавающую дичь. Суббота, всё уже готово для охоты. По пути на хутор, заезжаю за Александром Шаверневым, и дальше мы вдвоём направляемся в уже знакомые нам места.
Время до вечёрки на утку ещё было, и я решил прогуляться с собачкой в поле, в надежде найти перепела. Ходьба по полю ничего не дала, а вот обследование зарослей травы по его краям, подарило мне двух перепелов.
Вечерняя охота на уток удалась. Утки полетели, как только стемнело и в течение получаса, Виктору Михайловичу удалось сбить четыре утки. Мы с Шаверневым также не остались без добычи.

После охоты Виктор Михайлович объявил, что завтра он опять повезёт на «лиман» зерно для подкормки, так как то, что они с женой высыпали десять дней назад, а это шесть мешков, утки успели съесть.
– Утка местная ещё немного покормится у нас на «лимане», наберёт жирку и откочует на юг, – сказал егерь. – Но мы на неё ещё поохотимся. А после будем ожидать прилёта северной утки. Её тоже придётся подкармливать перед дальней дорогой.

Я смотрел на старого егеря с уважением, и хотелось сказать этому скромному человеку огромное спасибо, за то, что он есть, за то, что он делает для охраны угодий. Пока есть такие люди, как он, жива и общественная организация военных охотников, а угодья не скудеют дичью.

Павел ЧЕРКАССКИЙ
Ставрополь

Журнал Охотник. Военное охотничье общество