Изюбрь. Охота на реву

Василий Алексеевич и Василий Тимофеевич – друзья-ветераны.
Неизвестно, как и где Василий Тимофеевич Клюев брал лицензии, но они всегда были. И на пантачей летом, и на изюбрей во время рёва.
Знаю, что, осенью он заключал договор на мясозаготовку. На этот раз пригласил меня с Василием Алексеевичем на рёв. Конечно, два таких «матёрых волка» могли бы обойтись и без меня, но соизволили пригласить. Я не скрывал радости, и им это нравилось. Раньше Семёнова дня, четырнадцатого сентября, Клюева на рёв не раскачаешь, изюбри молчат, и он этого не любит. Ему нравится «музыка рёва», а что мясо уже постное и бока изюбря в кровоподтёках, от рогов сородичей – это его не волновало.
Скажет: «Свинины добавлю, зато как женщин ласкать хочется».
Жена бросала на него косые взгляды, а соседка подтверждала, что это так.
А вот Василий Алексеевич был не против поохотиться на изюбрей-молчунов.
Говорил, что у них мясо вкуснее, жирное. В начале сентября изюбри тоже идут на звук трубы, но молча, и не только изюбри. Как-то пробираясь через Чепуру, присел отдохнуть на поваленную ветром листвянку и решил протрубить напарнику, что иду.
Слышу треск веток, явно кто-то ломится в мою сторону. Взвёл курок «мастырки» и жду.

Думал, изюбрь. Из чащи появилась огромная, чёрная голова с рожищами.
Лось в шести метрах от меня. Что ему надо, что у него в голове? Направил мушку промеж глаз, да и надавил на спуск. Потом по чаще не смог нести его голову – такой тяжёлой оказалась.
Мудрый дед включил его в план мясозаготовки. А на вопрос:
«Зачем он шёл на звук трубы?» Клюев ответил: «Пободаться, показать, что он здесь хозяин».
Ружья у приятелей добрые, пулю в цель бросают до пятисот метров.
Потому на меня смотрят свысока, снисходительно и с иронией, так как у меня «мастырка», дальше сотни метров в косулю не попасть. Знают, что она быстро изнашивается.
Иногда спросят: «Ну, ты из неё сегодня на сотню метров хоть в амбар-то попадёшь»?
«Не знаю», – тихо отвечаю. И думаю, что берут меня, как рабсилу, таскать мясо.
Но всё равно быть с ними на охоте интересно и поучительно. На этот раз Клюев сказал, что выезд в четыре часа (попробуй опоздай)! Привёз на старые солонцы. Я на них летом провёл четыре ночи, но пантачи не приходили. Каждый раз, уходя с них, следы изюбрей затаптывал своими, но на следующий раз на них было много новых следов. И только на этот раз обнаружил тропу, по которой они подходили к солонцам. Вскрылась причина моих неудач.
Вышли из машины и услышали в километре от солонцов за сопкой трубный звук изюбря. Несколько дальше откликался второй.
– Вот она, музыка гона! – торжествовал Клюев.
Мне приказал подняться на сопку и вступить с изюбрем в перекличку.
Они с Василием будут подходить, так как изюбрь, наверняка, с матками и, оказавшись между мной и другим изюбрем, будет откликаться, но от маток не пойдёт.
Дождавшись, когда они поднимутся на сопку, потянул через трубу воздух.
Изюбрь периодически стал мне откликаться, и вступили мы с ним в «переговоры».
Слышу выстрел и… тишина. На звук моей трубы больше нет ответа.
«Неужели уложил одним выстрелом»? – мелькнула мысль. Ведь Клюев всегда учит стрелять только по месту.
Наконец появились напарники. Василий Алексеевич показывает кровь на жёлтых листьях, которые прихватил с места охоты. Я и так верил каждому слову, но так у них принято. Клюев ворчал, что Василий не сумел стрелить по месту, теперь надо ехать за собаками.
– Что сам-то не стрелял?
– Так ты был ближе, и от меня его скрывала чаща.
– Так и я его стрелял в чаще, – парировал Василий.
Вскипятили чай, как без него после сопок? Поехали за собаками.
Катится машина под уклон, по лесной дороге на «нейтралке».
Дорогу переходит изюбрь. Василий Алексеевич выдернул винтовку из чехла, вышел из машины и пять раз выстрелил по изюбрю. А изюбрь развернулся и стоит.
А патроны-то в машине. Тут уже Клюев, закрепив машину, вышел и навскидку выстрелил зверю под ухо.
– Неси кружки»,– командует мне Клюев.
Выпили они по кружке крови, вот уж поистине на «кровях».
– Волки Вы кровожадные, как вас только не тошнит?
– Не болтай, лучше попробуй!
– Нет уж, увольте от такого деликатеса.
–Ну и хрен с тобой, коли ничегошеньки не понимаешь!
Оба довольные, смеются, что какой я профан. Вынули внутренности, положили быка на брюхо и поехали. С собаками заехали в тот распадок, где стреляли первого изюбря.
Собаки быстро разобрались и заревели. Тут мои ноги оказались шустрее, чем у напарников. Вижу, как изюбрь, не опираясь на правую заднюю ногу, спускается по колку, атакованный собаками. Подпустил на пятьдесят метров и выстрелил по лопаткам.
Изюбрь завалился набок. Собаки не взирая, что он ещё сильно болтает копытами, принялись его хватать за живот. Но поживиться ничем не могут.
Подошли напарники.
– Ещё мясо будет, видишь, изюбрь закусил язык,– сказал Клюев.
– Пожалуйста, не сегодня, – сказал Василий Алексеевич.
– А с кем же остались матки, ведь двух убили? – спрашиваю.
– А там ещё остались добры молодцы и изюбрицам скучать не дадут. Заметил, что у того быка рога были не ахти, концы тупые, значит, его прогнали – ответил Клюев.
Мясо погрузили в Клюевскую машинку, а вот рога не вошли.
– Как-нибудь в другой раз приедем за ними – сказал Клюев.
Только вот другого раза быть в этом месте не представилось.

Николай АКУЛОВ