Охотник из Забайкалья

– Охотник из Забайкалья, Владимир Фёдоров – наш давний и постоянный читатель, а значит, и наш сотрудник, потому что писатель и читатель неразрывны и заняты одним делом – общением, взаимным обогащением, прислал вдруг два десятка фотографий. То, что он отправил их без нашей просьбы и без специального отбора, а выложил всё, что оказалось под рукой, то есть не как товар, а как личное достояние, которым хочется поделиться, – говорит о многом.

Во-первых, о том, что человек живёт в гармонии со своей душой. Он считает свою жизнь правильной и праведной и не боится показаться хуже, чем есть на самом деле. Он – натуральный. И он уверен, что это достоинство, которое всякий способен оценить.

Во-вторых, о доверии нам, далёким от него и незнакомым людям, кто, как он считает (и верно считает!) способен понять его и прочувствовать то же, что и он сам в тот миг, который остановил и запечатлел фотоаппарат.

Потому что не только портрет человека дают о нём представление, но и окружающие его предметы. Они подчёркивают, высветляют скрытое от объектива, но порой главное в жизни и характере человека. Человека, живущего в согласии с собой и окружающим миром.

Эти кадры рассказывают иногда больше, чем можно поместить в многостраничную повесть. Вот первый кадр. Вглядитесь в него. Низкий, тесный, грубо собранный сруб с почерневшими стенами и пугающе чёрным проёмом без входной двери – сотни и тысячи таких нехитрых примитивных строений и поныне разбросаны по всем бескрайным таёжным просторам Севера, Сибири и Дальнего Востока. Современный горожанин не в состоянии понять, как можно провести в таком жилище не ночь и день,– на это ещё ради острых ощущений и самоутверждения он ещё может согласиться, – а весь зимний и холодный охотничий сезон. Здесь нет ни электролампы с телевизором, ни крана с водой, ни, простите, унитаза. В сорокаградусный мороз, нужно ещё и обогреть это жильё, отыскать в сугробах подходящее топливо.

Владимир Фёдоров в этой обстановке свой, его не пугает разорённая пустота проёма за спиной и, при необходимости, тяжёлая работа по дооборудованию укрытия для ночлега.

2. А вот короткий отдых в походе по тайге. Непременный и единственный спутник одиночества – собака. Она здесь друг и защитник, добытчик и помощник, а порой и внимательный слушатель. Им здесь, за, может быть, десятки километров от ближайшего человеческого голоса, так же привычно, просто и комфортно, как нам с вами в городском дворе, на площадке для выгула собак.
Может показаться: вот сейчас, порезвятся – и в тёплую квартиру. Но вокруг безмолвная и бесконечная, равнодушная, а то и враждебная человеку тайга.

3,4. Вообще тайга, лес и Владимир Фёдоров неразделимы и неразлучны.
Вот она, с её необозримыми далями и сопками, непроходимыми падями и тягунами, которые он, охотник, не раз прощупывал своими ногами. Летом и осенью сквозь высокие травы и буреломы. Зимой сквозь сугробы и замети.
Во всяком обличье его тайга – понятна, привлекательна и проходима.

5. Вот он в осеннем лесу, на охоте. Обратите внимание на две тонкие жерди в руке охотника. Что это, для чего? Ясно становится из следующего снимка: это готовые самодельные сошки для ружья, позволяющие делать безошибочно точный выстрел.

6. Настоящий охотник обязательно рыболов. Река не только напоит, но и накормит. Пустынные реки Забайкалья пусты только для случайных туристов. Для Владимира Фёдорова река – естественное место приложения сил, рабочее место, как и вся тайга.

Можно много выстпросить у человека, чтобы понять, кто он. А можно просто рассмотреть случайные и вроде бы не профессиональные снимки, чтобы стало ясно – вот он, Охотник, то есть Природе человек родной, для которого жить – значит быть с ней неразлучным всегда и везде.

Журнал ВОО Охотник