Редкий случай

Этот выезд мы планировали давно. Мечтали о нём. Подгадали специально под него отпуска. Готовили снасти, экипировку, прочие причандалы…
И вот наступил долгожданный день, когда наша троица отправилась в путь — чуть ли не за триста километров от Москвы, под Зубцов, на реку Осугу, что впадает в Вазузу, составную часть обширного Вазузского водохранилища.
За разговорами, кажется, и не заметили, как одолели неблизкое расстояние. Разместились по-царски, спасибо друзьям моих попутчиков, на пустующей в этот предновогодний период рыболовно­охотничьей базе: на два этажа и на десяток комнат, кроме нас, ещё всего несколько человек.
Едва перетащив в отведённые нам апартаменты вещи из машин, вышли на лёд, на рекогносцировку. Прямо напротив базы, несмотря на сгущающиеся сумерки, колдовали над лунками мужчина средних лет с парнишкой, видимо, отец с сыном. Из общения с ними выяснили, что клёв не ахти какой, в том числе и на жерлицы. За пять дней наши соседи поймали всего пару щук да мелочишки с целлофановый пакет.
Вот те на, мы-то настроены были на богатые трофеи. Тем более, что оба мои спутника, два Геннадия: один — коллега, военный журналист, второй — тоже офицер, пограничник, бывали в этих местах неоднократно именно в эту пору и якобы всякий раз «отводили душу».
Впрочем, если честно, неутешительная информация неудачников нас не особо расстроила. Впереди маячили целых десять дней отдыха. И мы их намеревались целиком посвятить рыбалке — что может быть замечательнее такой перспективы?! К тому же Геннадий Яковлевич, и особенно Геннадий Иванович, — «профессора», если не «академики» по подлёдному лову, с такими не пропадёшь. Одни снасти у них чего стоят — ну, прямо-таки произведения искусства: всё в них продумано, красиво, целесообразно. Иванович, его Яковлевич зовёт любовно «Генчик», так тот, как увидел мои жерлицы, тут же определил их в разряд — учебных. А я-то гордился своими флажковыми удочками…

Утром — ранний подъём, по чётко определённому распорядку. Недолгие сборы — и в путь. К намеченной излучине затопленной реки начали выдвигаться, когда в двух шагах ничего не видно. Вот когда понял, почему мне велено было обзавестись перед выездом сюда добротным и надёжным фонариком. Оценил я и другую предусмотрительность своих товарищей — они взяли с собой… санки. Обыкновенные, на которых ребятня катается с горок. На них погрузили рыболовные ящики, сумки со снастями, пешню, ледобуры, снедь и т. п. Даже одному везти таким образом весомую поклажу нетрудно. А вот мой привычный рюкзак уже через пару километров пути по занесённому снегом льду, в том числе и по глубоким сугробам, начал казаться не таким уж и лёгким…
Жерлицы начали ставить, когда на востоке ещё не начало сереть. Работали как на конвейере: один сверлил лунки, другой вымерял специальным приспособлением глубину в поисках бровки вдоль русла, а потом, подсвечивая фонариком, помогал третьему настраивать снасти на нужный уровень.
Мне было немного непривычно, что всем этим мы занимались, ещё не имея на руках живца. Только позже оценил, насколько это в последующем экономит время для заряжания уже практически подготовленных к ловле удочек на хищников.
Короче, когда рассвело, у нас уже было установлено немалое число жерлиц — оставалось лишь подцепить на тройники рыбешек и опустить наживку в лунку. Готовы, а также подкормлены были и лунки для ловли мелочишки. Поймать живцов оказалось не такой уж трудной задачей. Не прошло и получаса, как мы под бережком надёргали достаточно окуньков и плотвичек и насадили их на жерлицы.
Увы, за целый день мы увидели всего четыре подъёма флажков. В результате поймали только пару щук. К тому же на одной из жерлиц после поклёвки случился что называется глухой зацеп, пришлось оборвать леску с отменной оснасткой. То­то переживал об этой потере «Генчик».

Возвращались на базу несколько разочарованными. Правда, ушицу и жарёнку на ужин мы себе обеспечили, что позволило достойно отметить начало рыболовного марафона. Вселяло оптимизм и то, что сделали приличный запас живцов, которых в кане из термоса (тоже очень оригинальное рыбацкое приспособление) опустили в заранее прорубленную прорубь.
Обсудив обстоятельно за ужином ситуацию, решили сменить место рыбалки и отправиться поутру подальше — километров за шесть, где, как утверждали ребята, наверняка должно повезти.
Их надежды, к сожалению, не оправдались. Возможно, причиной плохого клёва была неустойчивая погода, которая менялась в течение дня чуть ли не каждый час. В итоге — одна средняя щучка. К тому же, часто переставляя с места на место удочки, мы израсходовали практически весь запас живцов, не сумев восполнить его. Потому­то на третий день своего пребывания на природе мы вновь оказались там, откуда начинали рыбачить.
И именно он, этот день, запомнился нам больше всего. И уловом. И необычным, редким случаем, которые запоминаются надолго. Впрочем, всё по порядку.
Жерлицы мы поставили строго по ранее разведанной бровке, рядом со старыми лунками. Лишь там, где накануне случился зацеп, отступили метров на пять в сторону: зачем искушать судьбу?
Так получилось, что в поисках живцов мы набрели на отличный подводный пятачок, где после прикормки начался отменный клёв разнорыбицы. Мы и жерлицы зарядили, и кану мелочишкой заполнили, и довольно крупненьких плотвиц, густерок и окуней подёргивали активно.
И флажки жерлиц выстреливали почаще, чем прежде. Многие поклёвки, увы, были «пустыми», но случались и результативные. Иванович в самом начале рыбалки вытащил двухкилограммовую щуку. Потом я сподобился. Правда, мой трофей оказался поскромнее.

А уже после обеда и третий наш товарищ поднял пятнистую. Да какую! И как!
…Загорелся флажок на жерлице, которая стояла в районе прошлого зацепа. Подбежал к снасти одновременно с Геннадием Яковлевичем. Он великодушно позволил попытать счастье мне. Не мешкая, я деловито начал выбирать леску. И тут же бросил её с досадой, дескать, опять коряга. Зацеп, как и до этого, получился основательный. К делу подключился Геннадий. Намотав жилку на куртку, чтобы не повредить руку, Яковлевич начал пробовать освободить снасть. И, на радость, ему это удалось без обрыва. Какое–то время коллега работал молча, потом, вопросительно глядя на меня, предположил: что­-то вроде есть, хотя сопротивления почти не чувству­ется.
Показался груз, металлический поводок, наконец, тройник с живцом, живым и невредимым, как ни странно.
Но что это? С тройника свисала ещё какая-то леска. Вот она уже в руках у Геннадия. Он начинает её быстренько выбирать. Метр, два… пять. Жилка неожиданно натягивается. Последовала моментальная подсечка. И началась борьба. А вскоре под лункой отчетливо обозначилась огромная рыбья пасть, зубастая, щучья пасть.
Не говоря ни слова, бросаюсь за багориком: понадеявшись друг на друга, мы оказались без этого так необходимого при ловле хищников приспособления.
Когда я, запыхавшись, вернулся, всё было кончено. Рядом с жерлицей у лунки на снегу лежала настоящая «крокодила», как оказалось, без малого четырехкилограммовая. Из пасти её торчала оснастка удочки, о потере которой мы так горевали.

Потом уже, проанализировав ситуацию в спокойной обстановке, мы пришли к выводу, что двое суток назад щука после поклёвки засеклась, но ей удалось запутать снасть в коряжнике и остаться в родной стихии. Так и ходила она на привязи, как на кукане, пока не перехлестнула леску второй, поставленной рядом жерлицы. И при выеме её каким­-то образом ранее запутанная леска… распуталась. А может быть, живец вновь поставленной удочки завёл леску за тройник порванной снасти?..
Как бы то ни было, а щука, клюнувшая и упущенная в первый день, спустя двое суток, была извлечена из подо льда. Да ещё и вместе с оборванной снастью.
В общей сложности в тот выезд на Осугу мы выловили на брата по пяточку щук. Немного — за десять-то дней. Но сколько впечатлений осталось от той рыбалки, в какой прекрасной физической форме мы возвратились домой после многодневных постоянных прогулок на свежем воздухе и немалых физических нагрузок.

Валерий АФАНАСЬЕВ