РЕАНИМАТОРЫ

(А вместо сердца…)

-Ну что, мы его потеряли? – с горечью в голосе спросил у майора Валерия Ревазова старший колонны Андрей Белов.

-Не спеши хоронить, – ответил тот. – Подожди часок, и он у тебя как миленький в строй встанет. А теперь отойди, не мешай реаниматорам.

Ревазов и его помощники приступили к работе.

-В первую очередь посмотри клапаны.

-Точно! В них-то и дело, товарищ майор…

Ровно через час Ревазов подошел к Белову.

-Принимай бэтр, товарищ капитан. Я обещаний на ветер, как видишь,  не бросаю.  А технику своему всыпь от моего имени за то, что машину до такого состояния довел.

Отдельный ремонтно-восстановительный батальон находится на территории Чечни почти два года. За это время среди «технарей» различных подразделений он по праву заслужил прозвище «Реаниматор». На его счету не одна сотня единиц спасенной техники в различных регионах республики. Нередки случаи, когда боевые машины восстанавливались буквально под огнем боевиков. Запчастей зачастую не хватало, и тогда комбату Андрею Ялынскому и его заму Валерию Ревазову приходилось вести останки разбитых машин, собранных по всей Чечне,  на «Большую землю»,  чтобы сдать на металлолом, а на вырученные деньги закупить то, без чего не оживет мотор. Помните, как Паниковский восстанавливал свою «антилопу гну»? Почти та же тактика и у сегодняшних механиков – что делать… Казалось бы, тот факт, что идут военные действия, должен был помочь решать проблемы более оперативно, но…

Сами посудите: чтобы поменять неисправную деталь, механизм в машине, им приходится оформлять кипу документов, актов на списание, потом полгода ждать ответа на свой запрос… В общем,  административные барьеры какими были, такими и остались, потому и приходится и металлолом сдавать, и «лепить из дерьма конфетку». В отличие от анекдота, конфетка, то бишь, боевая техника, просто обязана быть, что называется, на уровне .

Помимо хороших механиков-водителей, в условиях Чечни  необходимы нормальные дороги. С этой целью, в республику были направлены инженерные батальоны и специально созданные стройбригады.

-Восстанавливать дорожное полотно в местных условиях, – рассказывает командир инженерной роты Лев Кирсанов, – дело отнюдь не из легких. Постоянно приходиться возвращаться на пройденные участки, так, как где-то там рванул фугас, где-то прошел бой,  и траки боевых машин превратили асфальт в  крошево.

Главная задача, стоящая сегодня перед подобными подразделениями – это ремонт мостов, основных трасс и магистралей. Иногда местные жители (в основном, женщины) помогают дорожникам восстанавливать улицы и проспекты родных сел и городов. Война,  вернее, антеррористическая операция, не завершена, а строительные работы идут полным ходом. унося миллионы бюджетных рублей попросту на ветер. Но все же за последние два года в Чечне при поддержке федеральных сил было восстановлено пять автотрасс, десятки улиц, проспектов и дорог местного значения, открыта железная дорога Москва-Гудермес.

Уже мало кого удивляют маршрутные автобусы, идущие из Моздока и Минвод в Грозный и надтеречные районы республики.

Все это стало возможным и благодаря саперам, уходящим каждое утро на инженерную разведку. Только за 2001 год на дорогах Чечни ими было обнаружено и обезврежено более 2000 фугасов и 16500 взрывоопасных предметов. Работу затрудняет выросшее число мин ловушек и управляемых мин.

Но это уже другая история…

 

Денис ОЛЬГИН

 

 

Чертов перекресток

До недавнего времени можно было безошибочно определить, какой ранг носит та или иная трасса. Если на обочинах видны остовы мощных броневых машин, значит, в старых, мирных лет еще автомобильных атласах ее обозначали жирной чертой. Вдоль дорог республиканского значения калечилась техника пожиже. На местных дорогах последний приют находили легковушки. Соответственной мощности устанавливались на проезжей части взрывные устройства.

Впрочем, о минах в прошедшем времени говорить неверно. Часто ставят их и сейчас, особенно там, где дорога идет параллельно «зеленке». У боевиков простая тактика: если следует наша колонна, подрывают головную машину, затем замыкающую, и далее из засады открывается огонь по бойцам. Уцелевшая, но лишенная маневра техника уже не помощник в схватке с бандитами.

Пока едем в сторону Шелковской, то и дело объезжаем воронки.

Майор Сорокин, уже сам сбившийся со счета собственных командировок сюда (то ли одиннадцатая, то ли двенадцатая за две военных компании), наметанным глазом подмечает и объясняет новичкам:

-Только что проехали место, где не так давно фугас рванул. Это значит «чехи» наших тут подловили. А вот впереди воронки почти вряд – это, скорее всего, из вертолетов ПТУРСами боевиков обстреливали. Старые следы, лет семь назад бой значит тут шел…

Лет семь. И дорога еще долго будет помнить его. Раны на ней, как на любом живом организме, сами собой не затягиваются.

Издревле дорога решала не только экономические проблемы стран, но проблемы тех, кто набивал не государственную казну, а свой карман. Ведь недаром же есть устойчивое выражение – «разбойники с большой дороги». Концентрация отъявленных головорезов и бандитов осуществлялась в местах, где шли обозы с продуктами, другими ценными товарами…

В Чечне бандиты тоже понимают, как выгодно в стратегическом плане если не контролировать, то хотя бы присутствовать и оказывать влияние на жизнь в придорожном пространстве.

Окраина станицы Червленной. Слева от нашей заставы – пересечение дорог на Кизляр и Моздок, Грозный и Шелковскую. Справа – небольшой рынок, между палатками которого просматривается полуразрушенное здание с выцветшей надписью на стене: «Здесь работали и отдыхали М.Ю. Лермонтов и Л.Н. Толстой», чуть дальше виден мост через Терек. Зам нашими спинами – чудные озера, впереди Филькина заимка с легендарным вязом в шесть обхватов, под которым как раз и отдыхали классики русской литературы.

Казалось бы, живи и радуйся, приобщайся к славной истории, пользуйся благами цивилизации, то бишь, наличием дорог… А командир заставы старший лейтенант Марат Макаров уже который раз за нынешнее утро повторяет:

-Чертов перекресток!

-Почему так?

Он начинает пояснять:

-Видишь, «жигуленок» подъехал, ребята у водилы документы проверяют? Приглядись к его ногам: носков нет, голень открыта – так только ваххабиты ходят. Это все знают, но поскольку документы у него есть, оружия нет, значит, и задерживать не за что. «Добропорядочный мирный житель». Таких десятка два за день через заставу проезжает. Сеют тут разумное и вечное.

-В каком смысле?

-В смысле конопли.

И Марат рассказал, что вот такие вот босоногие чеченцы, и пробегающие мимо мальчишки, и даже женщины-чеченки незаметно для солдатских глаз высеивают вблизи заставы семена «дури».

-А как урожай-то собирать будут?

-Так они же не для себя – все как говорится, для фронта, для победы, – грустно улыбается Марат. -Рассчитывают на то, что бойцы не устоят, начнут «косячки» забивать. С поличным сеятелей, как понимаешь, не поймать – улика всегда в землю улетит. Вот и прорастает чертова трава. Мы, конечно, сразу керосином ее поливаем…

Солдаты, отдыхавшие после наряда, рассказали также, что неоднократно находили у дорог бутылки с суррогатной водкой, в которую, как потом выяснилось, добавлены различные вещества, влекущие летальный исход для того, кто захочет выпить. Обычны на обочинах и листовки, советующие военнослужащим продовать свое оружие и боеприпасы: выгодный, мол, бизнес. Страна ведь с рыночной экономикой становиться, и военным тоже надо жить по изменяющимся правилам… В общем, умно пишут…

Только и бойцы не глупые.

-Товарищ старший лейтенант, – спрашивает один из них командира. – А как же тут Толстой и Лермонтов отдыхали, при них же тоже война шла? По другим правилам сражались тогда, что ли?

Макаров смотрит на дорогу, ведущую к Филькиной заимке, чуть подергивает плечами:

Хрен его знает… Но таких правил, как сейчас, тогда не было, это уж точно.

Местное население с бойцами заставы – в постоянном контакте. И не потому, что к русским лояльно относятся или силы нашей боятся. Причина в другом – опять-таки в дороге. Этот чертов перекресток – перекресток интересов. Ну скажите, как выжить без дороги торгашу, хозяину овец и коров (сено хотя бы привезти), охотнице за сплетнями? Женщины – они ведь везде женщины, а вся новая информация для них по путям сухопутных сообщений прибывает.

Добро бы, только нелепые да смешные сплетни собирались, а то ведь по-другому бывает.

Марат рассказывает, как пол года назад появился в окрестностях мужичок один хромой, вроде как убогий. По рынку слонялся, пытался с солдатами разговоры заводить. Поняли, что он тут воду мутит, к сожалению, с опозданием: когда местные вышли на дорогу и пытались заблокировать продвижение военной колонны. Колонна эта в сторону Шелковской спешила, где заметили скопление боевиков. Очень «вовремя» решили наших бойцов тормознуть. Не получилось у них, однако…

После стали разбираться, с чего это лояльные жители на дорогу вышли. Все быстро открылось. Хромой бес, они его сами так называли, всех запугал и забаламутил. Одним деньги давал, другим говорил, что если боевикам не помогут, то жизнями за это поплатятся. А помощь как раз в том и состояла, чтобы в определенный день и даже час – все знал гад! – перекрыть трассу. Понял, что взрывчатку тут закладывать бесполезно – инженерная разведка на заставе работает безукоризненно, и избрал другую тактику. Вывел людей на дорогу, а сам смотался, конечно…

Саперы, коль уж о них упомянули, работают действительно безукоризненно.

Марат Макаров показывает мне сложенную груду смертоносных предметов, которую собрали саперы заставы:

-Богатая коллекция, да? Сохранить надо. Как знать, может лет через сто откроют музей чеченских войн, и будут там лежать экспонаты с табличкой: «Найдены у станицы Червленная, КПП…» А экскурсоводы скажут: ставила их та сволота, которой было все равно, кто на них подорвется, лишь бы деньги получить. Вот смотри, дороги взрывают. А дороги – они ведь изначально для мирной жизни строятся, так? Значит, мир взрывают…

Пока немирная Чечня раскинулась во все стороны от чертова перекрестка. И лежат дороги с оспинами воронок.