“Брестская крепость” на Старой Сунже

В 1996 году войска заняли тактически важные районы Грозного. В Москве говорили о том, что весь город контролируется федеральными силами. Но блокпосты и расположения частей ежечасно обстреливались, рвались на минах и фугасах колонны. Ближе к лету, поднакопив силы за время бесконечных переговоров и перемирий, большие банды «чехов» стали проникать в Грозный. На улицах разрушенного города все чаще можно было увидеть людей в зеленых повязках, призывающих население к священной войне с русскими. К августу это все вылилось в открытое противостояние.

… Колонна, выделенная от 101 ОБрОН, состоящая всего из трех бэтров, мчалась на выручку осажденным на «блоке» ОМОНовцам. Начало светать. С боков смотрели на ребят пустые глазницы полуразрушенных домов, из которых в любой момент духи могли открыть огонь. Старшим первого бэтра, а так же всей колонны был командир разведбата капитан Олег Визнюк, второй машины – сержант Сергей Константинов, третьей – рядовой контрактной службы Юрий Сорокин, он же начальник группы спецназначения.

…Сергей, начал службу еще зимой 1990 года в элитных подразделениях Ленинградского военного округа, в ГРУ ВДВ. Там он и получил необходимые для спецназовца знания и опыт. Уволившись со службы, уехал на родину в село Архангельское Ставропольского края. В начале лета 1993 года вновь встал в строй: ему предложили пойти служить по контракту в группу специального назначения внутренних войск. По результатам тестов по физической и боевой подготовке, умению работать с людьми Юрия Сорокина назначили на должность начальника ГСН. Но боевой учебой с личным составом группы заниматься пришлось недолго. В 1994 году началась война в Чечне.

…Автовокзал остался позади. На скорости шли до химзавода. Первая машина уже начала вписываться в поворот, как вдруг из здания раздался эрпэгэшный выстрел. БТР на полном ходу врезался в стену завода. Сразу же затарахтели очереди. Колонну обстреливали со всех сторон. Маленький пяточок у здания превратился в адский котел, наполненный криками и стонами раненых. Старшему второй «коробочки», Сергею Константинову, очередью из ПК пробило голову. Комбат вылез из горящего бэтра и стал руководить боем. Бойцы предприняли штурм здания, где засели боевики. Но силы были слишком неравны. Пришлось отступить и занять круговую оборону.

– Радист, – отдавал распоряжения комбат. – Доложи о положении в штаб.

Через час, еще раз выходя на связь, узнали, что подмога попала в засаду. Оставалось рассчитывать на свои силы. Бой затягивался. Количество тяжелораненых и убитых росло.

Очередная очередь боевиков сразила и комбата. Бойцы рассеянно озирались по сторонам.

– Отходить к «броне», – скомандовал Юрий.

Под перекрестным огнем чеченских снайперов и пулеметчиков он прикрывал отход. Видел, что из сорока семи человек в живых осталась лишь треть, а то и меньше. «Хотя бы оставшихся надо спасти», – успел подумать, и в эту же секунду в ногу спецназовца вошла снайперская пуля. Он упал на колено, потом сел, и отталкиваясь одной ногой от земли, продолжая вести огонь, пополз к уже заведенным бронетранспартерам. Уезжая от места бойни, Юрий видел, как на пятачок со всех сторон высыпали бандиты.

– Водитель, прорываться будем к 13 КПП, который у Старой Сунжи расположен, – отдал распоряжение Юрий Сорокин. – Там и закрепимся.

Бой шел с 8.30 по 14.00. На броне не было ни одного не раненного. Когда ребята буквально ввалились под защиту бетонных блоков КПП, половина была в предобморочном состоянии. Юрий, принявший командование на себя, сразу позаботился о размещении бойцов. Затем уяснил, побеседовав с ОМОНовцами, обстановку. На КПП, помимо них, находился взвод на БМП и танк. Это были тоже остатки от разбитой колонны, были отдельные военнослужащие, выжившие после боев в центре и отступившие сюда. А вокруг засели «непремиримые». У них – минометы, «граники», огнеметы, и, конечно же, стрелковое оружие.

Наспех перевязав раны, бойцы принялись оборудовать огневые позиции. В первые же сутки осады чеченцы несколько раз пробовали штурмовать блокпост. Но безрезультатно. Под постоянным обстрелом ребятам под командованием Юрия удалось из КПП сделать неприступную крепость. Тогда «чехи» сменили тактику. Они больше не пытались атаковать. Они заняли позиции за ближайшими руинами и начали расстреливать здание почти в упор. Регулярно грохотали разрывы гранатометных выстрелов, противно гудели минометы.

Бойцы держались. Но через пару дней появились новые проблемы. Воду брали из пробитого снарядом водопровода, а вот еду взять было неоткуда. Почти у всех загноились раны, дошло до того, что в них появились опарыши – мушиные черви.

– Командир, – обратился к Юрию рядовой Дмитрий Сашин. – У меня с рукой не в порядке.

– Показывай.

Рядовой закатил рукав пропитанной кровью и гноем хэбэшки.

– Черт возьми, гангрена. – Прошептал Юрий и обернувшись к бойцам, занявшим позиции и отдыхавшим после боя, спросил: – Кто в медицине разбирается?

– Из дальнего угла встал солдат.

– Я фельдшер медсанбата…

Ампутацию пришлось проводить саперной лопаткой. Культю перевязали кое-какими тряпками, а обессилевшего от потери крови и голода бойца уложили спать.

Утром следующего дня боевики после неудачных переговоров – хотели, чтоб защитники блок-поста сдались – пустили фосген. Но по счастливой случайности ветер переменился. Тогда «чехи» снова начали обстрел. Теперь они подошли совсем близко. Еще немного и они ворвутся внутрь…

– Связист, – распорядился Юрий. – Выйди на штаб, назови координаты наши. Пусть артиллерию подключают. Вызовем огонь на себя, другого выхода у нас нет.

Через некоторое время прогремели раскаты взрывов. КПП буквально засыпало землей из воронок, пару раз снаряды ложились прямо у стен. Обстрел прекратился, чехи отошли.

Во время боев удалось захватить нескольких боевиков. Их, связанных по рукам и ногам, поместили в неглубокую землянку, вырытую специально для таких целей.

15 августа, на девятый день беспрерывных боев, бандиты вновь решили пойти на переговоры. Обстрелы прекратились. К КПП подошел в сопровождении жен пленных чеченцев Ахмед Закаев.

– Я начальник артиллерии вооруженных сил республики Ичкерия, – представился он. – Мы предлагаем вам спасти себя в обмен на наших пленных.

Девять дней Юрий Сорокин и его подчиненные продержались в осаде. Голодные, израненные, уставшие, они, наконец, вышли из окружения к своим.

2. Из огня да в полымя

На сельской дискотеке было как всегда людно. Единственное, что пугало местных жителей, это поведение, так называемых беженцев – наехавших в село чеченцев. Они без зазрения совести толпой избивали русскую молодежь, приставали к девчонкам. За одну из них и вступился на дискотеке находящийся в отпуске Юрий Сорокин. Пьяный чеченец, виновник потасовки, бросил Юрию:

-Я в Чечне русских убивал, и здесь буду. Скоро мы полными хозяевами по всей вашей вонючей России будем.

Недавно вернувшийся с войны спецназовец не выдержал подобной фразы.

– Посмотрим, кто кого, мразь! – выкрикнул он.

Назревала драка, но друзья  вовремя оттащили Юрия от мерзавца. На другой день потасовка забылась, и Юрий принялся помогать родным по хозяйству. Но через какое-то время за ним пришли из милиции.

– Сорокин Юрий Валерьевич, 72 года рождения?

– Да это я.

– Вы обвиняетесь в предумышленном убийстве.

Как оказалось, в этот вечер, уже после того, как Сорокин покинул дискотеку, кто-то из сельских парней не выдержал и пырнул чеченца, того самого, ножом в сердце. Кто именно – свидетелей тому не было. Но многие слышали, что именно Юрий на угрозу в свой адрес  ответил: «Посмотрим, кто кого»…

11 месяцев длилось следствие. Из них три он просидел в камере, до того самого дня, когда удалось доказать непричастность Юрия к убийству.

Вскоре после освобождения произошло еще одно знаменательное событие в его жизни. За подвиг на Сунже  Сорокин Юрий Валерьевич был награжден звездой Героя Российской Федерации.

Автор: Козлов Денис Иванович