Ясли для ондатры

Это сейчас гребной канал, что под Ростовом­на-Дону, знаменит, на нём проводят соревнования всех рангов, а тогда, в семидесятые, карьер, существовавший между областным центром и Батайском, был только-только залит водой и лишь начинал обрастать камышами. Водоём стал раем для рыбы и раков, попавших сюда из Дона, и я со своим другом был одним из первых, кто осваивал его с удочкой и спиннингом.
Поскольку слухами земля полнится, мы и узнали, что на канале хорошо берёт судак, причём, ночью. К раннему вечеру уже были там, освободили один рюкзак, который был под снастями, — катушками, прикормками, запасным снаряжением, — и положили его вместе с другим, где хранились продукты и термоса, у кустарника, накрыв тонкой клеенкой. Над водоёмом повисли тучи, намечался дождь, и негоже было допустить, чтоб вымок наш ужин.
Малька небольшим подъемником мы поймали без проблем, однако первые забросы удочек и донок с такой привлекательной наживкой результатов не дали. Сменили тактику, рассуждая вот как. Водоём этот новый, бульдозеры и экскаваторы постарались на славу, ничего живого и привлекательного на дне для судака не осталось, и он будет, скорее всего, держаться у берегов. Они тут обрывистые, то и дело осыпаются и обваливаются, подтачиваемые водой, в воду падают и многочисленные насекомые, обитающие в прибрежных травах. Ими приплывает лакомиться мелочь, а вслед за ней должен сюда подойти и крупный хищник.
Так мы решили и пошли искать обрывчики покруче со свежими оползнями.
Пока искали, обратили внимание на то, как много появилось на канале ондатры. Причина ясна: такой водоём для неё предел всяких мечтаний. Ведь питается она в основном растительной пищей, тут же много молодого камыша, берега поросли кустарником, ивами, молодыми березками, а отвесные берега словно и задуманы были для того, чтоб копать в них норы¬жилища. Плохо лишь, что частые обрушения то и дело уничтожали это жильё…

Но вернёмся к рыбалке. Дождь, как и ожидалось, стал накрапывать, однако поплавки наших удочек располагались, можно сказать, у наших ног, ближние забросы мы делали не дальше метра ко дну (а глубина тут была в районе трёх метров), глаза быстро привыкли к темноте, и поклёвки стали распознавать довольно быстро. К тому же, спешить с подсечками не было необходимости: судак захватывает рыбку не сразу, хватает её, держит в зубах (при этом поплавок чуть притапливается), и лишь спустя секунд пять-десять тащит её в сторону и начинает заглатывать. Вот тут и надо делать резкую подсечку, чтоб крючок пробил довольно твердую кожу хищника. Далее всё будут решать первые мгновения. Судак сопротивляется яростно, но коротко, и на первый план выходит ваше мастерство выдержать эту ярость, сохранив тонкую леску (к толстой, грубой он не подойдет). Устаёт клыкастый быстро, и можно попытаться даже без подсачека его выволочь на берег. Так произошло с моим первым уловом. Подсачек был у нас один на двоих, друг отошел от меня метров на пятьдесят и звать его я не стал. А судак попался неплохой, килограмма на полтора.
Перевалило за полночь, когда мы решили сделать перерыв, посидеть у костра, подкрепиться, чтоб на утренней зорьке возобновить лов. К «базе», то есть, оставленным под клеёнкой рюкзакам, шли с прекрасным настроением: в садке лежало девять судаков, огромных, правда, не было, все мерные, от килограмма до двух. Тропка вела вдоль берега, под ногами сновали ондатры, то и дело ночную тишину нарушали всплески осыпающейся земли.

Вот и наши рюкзаки. Поднимаем край клеёнки, включаем фонарик и… И видим, что пустой рюкзак уже не пустой, в нём копошатся четыре или пять крысят (а ондатр ещё зовут мускусными крысами), а у горловины сидит смелая самочка и повякивает-посвистывает на нас. Скорее всего, её домик оказался под завалом, она схватила детишек, стала перетаскивать их в безопасное место и не нашла ничего лучше, чем это убежище.
Что делать? Решили поужинать чуть в стороне, развели там костёр и просто были уверены, что наши шумы и вообще близость людей заставят ондатру с выводком убраться восвояси. Ради баловства, поев, оставили у затушенного костра кусочки колбасы, сыра, хлеба — пусть, мол, подкрепится мамаша прежде чем свалить отсюда. А сами пошли ловить судака.
Утро выдалось для нас не таким успешным, хотя по паре рыбин мы всё же взяли, и садок от воды пришлось нести вместе: тяжеловат он оказался. И как же удивились, когда у рюкзака увидели ту же ондатру­мать, грызущую белый корешок водного аира — наши угощения остались нетронутыми, для грызунов они вовсе не являлись деликатесом. Что делать? Это сейчас целлофановых пакетов девать некуда, но не надо забывать, что появились они в стране после Московской олимпиады, а до этого мы ходили в основном с авоськами. Была и у нас авоська, да разве с неё можно уложить грузики, поплавки, маленькие пеналы с крючками? Всё ведь высыплется, потеряется. Нужен рюкзак, хоть убей, нужен, а с другой стороны вроде некрасиво выбрасывать из него малышей.
Пришлось наши снаряжения укладывать в клеёнку, завязывать её на узел и нести через плечо на толстом удилище. Во втором рюкзаке места снастям не нашлось: хоть он и был объёмным, но рыбой затоварен по самую завязку…
После обеда «и вновь я посетил» это место. Рюкзак уже был пуст, и только тогда я его забрал с чистым сердцем.

ОТКУДА
ЛИШНИЙ ПАТРОН?
Предлагаю читателям «Охотника» решить и вот такую задачку.
Пригласили меня вечером друзья на охоту, а выезжать надо рано утром. Отвечаю им: с удовольствием бы, да ни одного патрона нет, а купить уже негде, закрыты магазины. Они говорят: не переживай, снабдим патронами. Поехали. Один дал мне 25 патронов, и второй столько же.
Зорька прекрасная выдалась, остались и на вечер, так что 45 патронов я отстрелял. Собрался к машине уходить, да сосед, который рядом на номере стоял, попросил помочь боекомплектом. Отдал ему три патрона. На руках у меня, значит, осталось два патрона. Один отдал одному другу, второй – другому другу. Теперь я остался им должен по 24 патрона. 24 плюс 24 – получается 48 патронов, и три патрона мне отдаст сосед по номеру. Получается всего 51 патрон.
Вопрос: если всего было пятьдесят, откуда взялся лишний патрон?
Александр ПУПКОВ
г. Ростов­на-Дону